Зефир в шоколаде - Екатерина Риз

Антон на кухне появился как раз в тот момент, когда я делала последний глоток.

– Имя тебе сегодня – кофемашина, – со смешком проговорил он, а я лишь отмахнулась. И поторопила его, напомнив про урок, который должен был начаться уже через полчаса.

– Мы успеем? – волновалась я.

– Успеем, – заверил он, садясь на водительское место. – А если опоздаем, ученики тебя ещё больше любить будут. – Антон кинул на меня весёлый взгляд. – Знаешь, каких учителей больше всего дети любят?

– Добрых?

– Которые болеют часто. – Глаза вытаращил, встретив мой возмущённый взгляд. – Что? Это чистая правда. – Вдруг прищурился, глядя на меня, я даже заволновалась, коснулась своего лица.

– Что-то не так?

– С этой причёской ты выглядишь, как училка.

– Я и есть училка, Антон. Поехали, пожалуйста.

Он вздохнул.

– Какое трудовое рвение. Завидую твоему начальнику.

После этих слов я кинула на него подозрительный взгляд. Мне почудился намёк, но Антон на меня не смотрел, выезжал за ворота, и казался занятым. И я отвернулась, не понимая, что именно меня царапнуло в его тоне.

К школе он подвёз меня с шиком. Первая перемена, детей во дворе тьма, а тут дорогущий автомобиль подъехал к самому крыльцу, из открытого окна звучит музыка, и естественно в нашу сторону повернулись головы всех учеников, находящихся поблизости. Да ещё я, не одетая с иголочки, как бывало обычно, а во вчерашнем платье, с волосами, убранными наспех, выходящая из этого самого автомобиля. У меня даже щёки защипало.

– Спасибо, что подвёз, – сказала я, пряча от Антона глаза.

– Да не за что.

Он улыбался, и я была уверена, что смеётся надо мной, над моей реакцией. А когда я из машины вышла, уже успевшая для себя решить, что всё закончилось, осталось лишь гордо прошествовать мимо учеников, Антон тоже из машины вышел и меня окликнул. Я обернулась, а он широко улыбнулся.

– За тобой заехать?

Я головой покачала, не желая голос подавать. Антон же глаза закатил, я заметила.

– Ладно, позвони. И поешь, Лера, – попросил он меня, как ребёнка несмышленого. В машину сел, музыка стала громче, и ловко стал разворачиваться. А я зубы сжала, смиряя раздражение. А когда направилась к дверям школы, на меня, конечно же, смотрели все.

– Доброе утро, – поздоровалась я с учениками, привычным строгим голосом.

– Здрасьте.

– Здравствуйте, Валерия Борисовна!

За спиной прозвучала пара девчачьих смешков, но я прошла мимо, сделав вид, что не услышала.

– Ты опаздываешь.

Я вздрогнула. Станислав Витальевич, кажется, караулил меня у дверей, и без сомнения видел, с каким шиком я прибыла на работу, к тому же опозданием. В школе я должна была быть не за пять минут до звонка на урок, а к восьми часам утра. Я стыдилась, прежде я никогда не опаздывала. Разве что в критических ситуациях, но что-то мне подсказывало, что ночёвку в доме малознакомого мужчины, Стас вряд ли сочтёт той самой ситуацией.

– Прости, – проговорила я негромко. – Вчера был трудный день, и я… проспала.

– Проспала?

Захотелось зажмуриться и язык себе откусить, но было поздно. Оставалось только повыше вздёрнуть нос, и не сбавлять шага, делая вид, что сильно спешу. Но я на самом деле спешила.

– Ты не ночевала дома?

Платье заметил. Я всё-таки становилась недалеко от учительской, по сторонам огляделась, детей вокруг не было, они шумели где-то дальше по коридору. Наконец посмотрела на Стаса, посмотрела и призналась:

– Не ночевала. Но это не то, что ты думаешь. Вчера… – Я ещё больше понизила голос, и получалось так, что я вроде бы жалуюсь ему. – Вчера, правда, был очень трудный день, я сильно переволновалась. В итоге, не ела, вечером выпила и уснула. – Осторожно коснулась своих волос. – Я ужасно выгляжу, да?

Стас чуть хмурился, приглядываясь ко мне, но, в конце концов, в его глазах вспыхнуло сочувствие, и он даже сделал попытку улыбнуться.

– Ты выглядишь хорошо. – Посмотрел на моё чёрное платье. – Не получилось переодеться?

– Нет. – Я, не скрываясь, вздохнула. – Пережить этот день, – проговорила я, криво улыбнувшись.

– Переживёшь, – заверил меня Стас. Мимо нас прошёл учитель информатики, и мы дружно поздоровались, а выражения на лицах официальные-официальные. Информатик прошёл, и я выдохнула. А Станислав Витальевич неожиданно предложил: – Давай поужинаем сегодня? Или устала?

Я тут же плечи расправила, головой покачала.

– Не устала. Конечно, давай поужинаем.

Он улыбнулся, глаза за стёклами очков сверкнули.

– В нашем ресторанчике? – Я кивнула. – И ты мне всё расскажешь, – продолжил он с явным сочувствием. – Станет легче.

– Конечно, Стас. – Я посмотрела на часы. – А сейчас я пойду. Через две минуты звонок.

– Беги.

Я быстрым шагом направилась по коридору, не удержалась, и на Стаса обернулась. Он смотрел мне вслед. И чувство у меня такое, что лёд тронулся. Господи, хоть что-то хорошее за последние дни!

Но, не смотря на то, что лёд, по моим собственным словам, тронулся и Стас, наконец, решил сделать шаг, хоть в какую-то сторону, и как я понимаю, готов признать свою вину в нашей произошедшей недавно ссоре, думала я весь день об Антоне. Думала о вчерашнем вечере, о нашем разговоре, а вот мысли о нём самом старательно от себя гнала. Мало того, что они были нежелательны в общем и целом, так ещё и не к месту, я весь день была на глазах учеников. Один класс сменял другой, я озвучивала подготовленную программу, писала формулы на доске, и лишь однажды сбилась с мысли и даже зажмурилась на секунду, когда перед глазами встал образ Антона в одних шортах этим утром. Стояла к классу спиной, и это меня спасло, потому что почувствовала предательский жар, который наверняка проступил на щеках алыми пятнами. А в голове всё крутилась и крутилась песня, под которую мы подъехали к школе, что-то про ненужное свидание, если я что-то соображаю во французском.

К счастью, вечер у меня был занят. И думая о предстоящем свидании, я отвлеклась от мыслей о похоронах, об отце, о неудачном знакомстве с сестрой и даже об Антоне не вспоминала. Да и некогда было. Домой приехала и первым делом ванну себе налила, в которой и провела блаженные полчаса, приходя в себя и смывая с себя все ненужные мне мысли и воспоминания. Только продолжала напевать под нос, и время от времени себя одёргивала. Стас обещал заехать в семь, и я не спеша выпила чаю, выбрала подходящее платье, макияж сделала, и к его приезду выглядела, если не отдохнувшей, то посвежевшей. И он остался доволен. Я вышла ему навстречу, и Станислав Витальевич улыбнулся.

– Румянец появился, – похвалил он меня. Стас тоже переоделся, сменил костюм на бледно-лиловую рубашку и светлые брюки.

Я кокетливо коснулась своих щёк и мило улыбнулась.

– Я старалась. – И тут же добавила, поддразнивая: – Румяна никогда не подводят.

– Не придумывай, это не румяна. – Он машину обошёл, подошёл ко мне и поцеловал. – Голодная?

– Если честно, то ужасно. Я со вчерашнего дня нормально не ела.

Стас меня за плечи обнял, увлекая к машине.

– Бедная моя…

– Голодная, – со смехом подсказала я.

– Да, голодная. Поехали, я заказал нам столик. – Он открыл мне дверь, я села в машину и вдохнула знакомый аромат хвойного освежителя. В машине Антона пахло его одеколоном, островато-цитрусовым, а не ёлочкой за двадцать рублей. Подумала об этом и разозлилась на себя. Почему я вообще о нём думаю? И от этой самой злости Стасу улыбнулась с большим воодушевлением, чем ощущала.

Небольшой итальянский ресторанчик, в котором мы любили бывать, нельзя было даже сравнить с «Золотым идолом», не по кухне, не по респектабельности, но я его любила. Спокойное семейное заведение, зал на полтора десятка столиков, вино за приемлемые деньги, а не за те, что я успела увидеть в меню «Золотого идола». Мы заняли приготовленный для нас столик, одновременно улыбнулись знакомой официантке, и заказ сделали, не заглянув в меню. Оставшись со Стасом один на один, я удовлетворённо вздохнула. Правда, следующим вопросом Стас моё удовлетворение и спокойствие пошатнул.

– Кто это был?

– Когда?

– Вчера и сегодня. Кто тебя привёз утром?

– Ах, это… – Стас смотрел на меня спокойно, и я решила не создавать панику на пустом месте и говорить всю правду. Ну, или близко к правде. Как можно ближе. – Это Антон. Он… работал с моим отцом. Он сопровождал меня на похоронах, за что я ему очень благодарна. Не знаю, как бы я справилась с этим одна.

Только не спрашивай меня, у него ли я ночевала, не спрашивай!

Я очень деловито принялась расправлять салфетку на коленях.

– А он кто?

– В смысле?

Стас сделал неопределённый жест рукой.

– Он русский?

Я с облегчением улыбнулась.

– О да, ещё какой русский.

– Понятно. Но я, признаться, удивился, увидев его рядом с тобой. И ты с ним уехала.